Телестерион [Сборник сюит] - Петр Киле

Пушкин бросается к столу, зажигает лампу и быстро пишет, испытывая радость от решения.

12

Кабинет поэта. 27–29 января 1837 года. Музы, возникающие из света.

                 1-я  м у з аКак ночь прошла?

                 2-я  м у з а                                      Вторую ночь спокойноОн спит. Смятенья и тоски уж нет.Бессонницы как не бывало.

                 3-я  м у з а                                                Странно.Ужель не помнит: нынче поединок?

                 1-я  м у з аЕще б не помнил; перед ним собрался,Спокоен, светел. Рада и жена,Таким предстал пред нею он в день свадьбы,Отбросив муки сватовства и думы,Чёрт догадал ему о счастье грезить,Как будто для него он создан, мол.

                2-я  м у з аОн вышел проводить жену до двери.Ни слова не сказал, любуясь ею,Она же, как богиня, свысокаЛишь бросив взор, беспечный и прелестный,На зимние катанья унеслась.

Входит Пушкин.

Спокоен, весел.

               П у ш к и н          (садясь за стол)                             Время есть еще.

               1-я  м у з аДа он, совсем забывшись, с увлеченьемЧитает. Что? "Историю Россиив рассказах для детей".

               П у ш к и н           (хватаясь за перо)                                           Чуть не забыл.                      (Пишет)

               2-я  м у з аЧто он там пишет?

               1-я  м у з а                                    Можно, я взгляну?                     (Читает.)

Милостивая государыня Александра Осиповна, крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение. Покамест честь имею препроводить к Вам Barry Cornwall. Вы найдете в конце книги пьесы, отмеченные карандашом, переведите их как умеете — уверяю Вас, что переведете как нельзя лучше. Сегодня я нечаянно открыл Вашу "Историю в рассказах" и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!

С глубочайшим почтением и совершенной преданностью честь имею быть, милостивая государыня, Вашим покорнейшим слугою

Пушкин выходит с запиской и книгой, опуская их в пакет; он вскоре возвращается с Данзасом.

               П у ш к и нКак рад тебе, лицейский мой товарищ!Однако поспеши к Д`Аршиаку.Условия дуэли: чем кровавей,Тем лучше. Жду тебя в кафе у Вольфа.

                 Д а н з а сАх, Пушкин, Пушкин!

                П у ш к и н                                       Больше, милый мой,Ни слова. Мы на поле боя, помни.А ты ведь офицер. Будь им по чести.

Данзас и Пушкин выходят из комнаты. Музы в смятеньи.

                1-я  м у з аПоследняя надежда — секундант —Исчезла, как умчалась на катаньяПрелестная жена, не чуя сердцемОпасности, нависшей над семьей.Данзас, застигнутый врасплох, поверил,Что к мирному исходу нет путей,Да поздно в день сраженья их искать.

                 2-я  м у з аА он и рад.

                 3-я  м у з а                     И вот, помывшись весь,Одевшись во все чистое, спокоенИ ясен духом он выходит вон,Как на прогулку налегке; однако,Он тут же возвращается назад,За шубой из медвежьей шкуры, знаяО предзнаменовании дурном;И суеверных страхов нет в помине,И перстня с бирюзой, подарок друга,Не взял с собой, и худшие приметыЕго скорее радуют как будто.

                 1-я  м у з аУжель он смерти ищет?

                 2-я  м у з а                                           Просто онГотов и к смерти, как и жизни, веренСебе во всем, таким он был всегда.

Входит Наталья Николаевна.

     Н а т а л ь я  Н и к о л а е в н аМне показалось, видела я мужаНа санях на Неве; все возвращались;Не собирался он, а уж, надумав,Высматривал б меня еще в пути,И мы б не разминулись; отвернувшись,Сидел он в шубе из медвежьей шкуры;Я близорука, тут же проступилиОт ветра, что ли, слезы на глазах.Я думала заехать к тетке в Зимний,Но вдруг заторопилась я домой.Зачем? Не нахожу теперь я местаВ смущенном беспокойстве, как невеста.                    (Уходит.)

                 Х о р  м у з       В верхушках сосен ветер свищет.У Черной речки волк матерый рыщет.       И заяц пробегает меж кустов.И лось, задумавшись, выходит из лесов…Чу! Выстрел! Где? У сосен за кустами.       На снег упал поэт, устами       Касаясь хлада, как спасенья.Погиб? Лежал он без движенья             От раны роковой.Очнувшись: "Сделать выстрел мойЕсть силы", — он сказал, дыша неровно.Стрелял он лежа, истекая кровью.Но глаз был верен и тверда рука.Противник пал, хоть ранен он слегка.        От пуговицы пуля отскочила,А то бы в грудь и, верно бы, убила."Убит?" — спросил поэт. — "Он ранен. Будет жить.""Приятно, думал, будет мне его убить, —               Проговорил поэт, —                          А нет."         Увы! Его ж смертельна рана.         Еще ведь не конец, и плакать рано.

В кабинет вносят Пушкина. Переодевшись во все чистое, он улегся здесь же на диване. Врачи, друзья. К ночи боли от раны становятся невыносимыми. Раздается ужасный крик.

                 П у ш к и н                (придя в себя)Что ж это было? Вопль нечеловеческий.Ужели я кричал? О, нет. Нельзя.Несчастную жену лишь напугаю.Да разве станет легче мне, как врачСоветует: "Кричи!", помочь не в силах.Нет, этой малости я не поддамся.Но, боже мой, скорей. Кто плачет там?

Музы проступают в отдаленьи.

               Х о р  м у зКто жалости из них достоин больше?             Муж, умирающий на ложе,Или жена, в страданиях немых?Без слез и слов в конвульсиях тугихВся извивается клубком, змеею,       И ноги выше головы дугою,И сладу с нею нет, сильна, гибка, —       Безумная вакханка такова,И в радости, и в горе беспощадна.Повинна или нет, она несчастнаЗа всех за нас, сестер и муз,       И нет священней мук и уз.Всех мук, что горьше ста смертей,       Поэт снесет, как Прометей,       Хотя он не титан могучий,       А гений чистый и летучий,С бессмертными в сравненьи мотылек, —        Героя, точно впрок, рождает рок.               Ведь мало быть поэтом,       Чтоб в мир явиться Мусагетом.

               П у ш к и н      (с явным облегчением)Который час? А день второй. С детьмиЯ попрощался и с женою тоже.И с вами, да.           (Обращаясь к книгам.)                         Прощайте же, друзья!Все кончено.           (Приподнимаясь.)                           А нет, все выше. Выше!          (Падает бездыханный.)

Музы с плачем исчезают.

ЭПИЛОГ

Святогорский монастырь. Ясный весенний день. У могилы поэта три юные барышни с букетами из полевых цветов — то музы.

                   Х о р  м у зВ местах, где в ссылке он провел два года,        И мирная воспета им природа        В сияньи дня, во звездной мгле,        Изгнанник на родной земле                    И пленник,        Сошел в кладбищенские сени.        Пусть ныне торжествует рок.        Тоску и грусть ты превозмог              Души прекрасной песней,        И жизни нет твоей чудесней!        Мир праху твоему, поэт!Да не умолкнут в бурях грозных летПоэзии высокой пламенные вздохи              Классической эпохи.

Все это, видите ль, слова, слова, слова.         Поэтов участь не нова.Все светлое, поруганное, гибнет,И плесенью могилы липнет          К нему хула и клевета,          И глохнет в мире красота.А торжествует лишь уродство,Играя важно в благородство.Поэт! Покойся в тишине, —          В неизмеримой вышине,Где Феб рассеивает тучи,Как солнце, светлый и могучий,Встает и образ милый твой,          Овеян высшей красотой.

Сюита из трагедии «Утро дней»